Откуда у этого добродушного, толстого офицера... такая непонятная лирическая дерзость, свойство великих поэтов?Л. Толстой (о Фете) Творчество Афанасия Афанасьевича Фета — одна из вершин русской лирики. Тончайшее знание языка природы и человеческой души, умение лаконичными штрихами передать смену чувств, зыбкость и смутность настроений делают вклад Фета в развитие психологической линии поэзии выдающимся. Из живого родника его лирики многое почерпнули крупные поэты двадцатого века: Александр Блок, Иван Бунин, Анна Ахматова, Николай Заболоцкий. Жизнь поэта не могла не влиять на его творчество и не могла не диктовать ему все то, что она властно диктовала. Фет создал лирические произведения высокого накала, он автор строк, исполненных веры в добрые человеческие чувства:Для ясных дней, для новых откровений Переболит скорбящая душа. Афанасий Афанасьевич Фет родился в ноябре 1820 года в имении Новоселки, невдалеке от Мценска Орловской губернии. Отец его — ротмистр в отставке, помещик Афанасий Неофитович Шеншин, принадлежал к старому роду Шеншиных. Мать - Шарлотта Фет, дочь обер-кригс-комиссара Бекнера, носила фамилию своего первого мужа. До четырнадцатилетнего возраста Фет жил и учился дома, затем он был отвезен в пансион Крюмлера в городке Верро, где провел три года. Затем полгода Фет пребывал в пансионе известного историка профессора Погоди-на в Москве, после чего поступил в Московский университет, сначала на юридический факультет, а потом на словесное отделение философского факультета. Вместо полагавшихся четырех лет в университете пробыл все шесть — учился плохо. В университете в ту пору преподавали Шевырев, ставший почитателем и покровителем поэта, Грановский, Крюков. Среди его друзей по университету были А. Григорьев, в доме у которого Фет проживал все свои студенческие годы, Я. Полонский, К. Кавелин. Позднее поэт писал, что дом Григорьевых был истинной колыбелью его умственного "я". Поощряемый окружающими его людьми, Фет в 1840 году издал сборник "Лирический пантеон", не имевший читательского успеха, хотя и благосклонно встреченный прессой. В дальнейшем Фет деятельно сотрудничает и в про-грессивных "Отечественных записках", и в реакционном "Москвитянине", очевидно, не делая для себя разницы между ними. Образованность и литературные успехи сулили поэту долговременное жительство и службу в Москве. Но Фет становится военным. За двенадцать лет он дослужился до чина поручика, но дворянского звания это ему не дало, так как вышел указ о том, что дворянство может полу-чить только полковник. В это же время продолжает развиваться его литера-турная деятельность. В 1850 году выходит в Москве сборник стихотворений. В Петербурге Фет знакомится с Некрасовым, Панаевым, Дружининым, Толстым, Гончаровым. Здесь же он встретил прежних своих знакомых Тургенева и Боткина. Сестра последнего, Мария Петровна, стала женой поэта. В 1856 году Тургенев способствовал изданию фетовских стихотворений. И тем не менее поэт убеждался "в невозможности находить материальную опору в литературной деятельности". Новый поворот в судьбе поэта наступил в 1860 году. Он купил Степановку, хутор с 200 десятин земли в Мцен-ском уезде. Здесь он всерьез занялся хозяйством: отделал дом, расширил его пристройками, насадил аллеи, выко-пал пруды и колодцы. Он повел хозяйство по всем правилам тогдашней науки. Ему везет. "Он теперь сделался агрономом-хозяином до отчаянности, — писал Тургенев в одном из писем, — отпустил бороду до чресл — с какими-то волосяными вихрами за и под ушами, — о литературе слышать не хочет и журналы ругает с энтузиазмом". В эту пору он становится мировым судьею, пишет статьи о сельском хозяйстве, обращается к властям с требованием защитить помещиков и их интересы от крестьян и вольнонаемных рабочих. Эти статьи вызвали протест прогрессивно настроенных людей. В 1863 году к 25-летию своей литературной деятельности Фет выпускает двухтомное собрание стихотворений. В 60—70-х годах он не появляется в печати, и его начинают забывать. Все помыслы Фета были направлены на то, чтобы утвердиться в правах русского дворянина и обеспечить свое материальное благополучие. Первого он добился в 1873 году, когда за ним была закреплена отцовская фамилия Шеншин и возвращены все связанные с этим права. Второго он добился еще раньше. В 1877 году он продал Степановку и купил большое имение Воробьевку в Щигровском уезде Курской губернии. Деревня Воробьевка на левом луговом берегу реки Тус-кари, господская усадьба с роскошным на восемнадцати десятинах парком — на высоком правом берегу. Каменный дом, вековые дубы, фонтан напротив балкона... Хозяйство на восьмистах пятидесяти десятинах велось управляющим, хозяин же наконец получил полную возможность вновь заняться литературой и отдаться ей целиком. Человек скрытный, по мнению многих современников даже жесткий, Фет не шел на быстрое и легкое сближение с людьми. Он был замкнут, и его сердце было отдано прежде всего стихам. В Воробьевке Фет проводит летние месяцы, а в зимние живет в Москве, на Плющихе, в собственном доме, который был куплен в 1881 году. Последний период жизни отдан, как и начальный, творчеству. В эту пору Фет издавал свои книги сам. Он всерьез занялся издательской деятельностью, выпустив в свет четыре книги стихотворений под общим названием "Вечерние огни". Написал две части "Моих воспоминаний" и книгу "Ранние годы моей жизни". Выпустил перевод всех сочинений Горация, начатый еще в студенческие годы Он вообще много переводил: Саади и Анакреона, Гете и Гейне, Байрона и Мура, Шенье и Беранже, Мицкевича, Овидия, Вергилия, Катулла, Тибула, Плавта, Шопенгауэра и других. Некоторые переводы его выходили в свет повторно. Несомненны просветительские цели, которые ставил перед собой Фет в своих переводческих трудах. Высокий уровень общей культуры отличал деятельность Фета, который никогда не мог утолить своей жажды знаний. У него было много попыток написать поэмы, баллады, сюжетные стихи, эпиграммы, послания... Он многое перепробовал. Но только в лирике, именно в лирике, перо его властвует и покоряет. Способность творить красоту Фет считал истинной жизнью. Что же касается собственной практической жизни, то она могла ему не нравиться, более того — вызывать отвращение. Но надо помнить, что это отвращение вызывала в нем не только его собственная жизнь. Он полагал, что это относится к жизни вообще, бессмысленной, низменной, оскорбляющей высокие чувства. Вот почему для художника "впечатление, вызвавшее произведение, дороже самой вещи, вызвавшей это впечатление". Можно пойти дальше: дороже жизни, родившей эту вещь. Биография Афанасия Афанасьевича Фета, как мы видим, не богата внешними событиями. Но зато его духовная жизнь интенсивна и сложна. Не бурнопламенными страстями, не демоническими взлетами и падениями, а множественностью оттенков восприятия мира. Природа — любовь — творчество... Вот треугольник, условно очерчивающий и вбирающий в себя пространство фетовской лирики. Поэтическое развитие Фета шло стремительно. Выпустив в 1840 году подражательный сборник стихов "Ли-рическии пантеон", автор, скрывавшийся за инициала-ми А. Ф., за два-три последующих года создал уже такие произведения, которые позволили ему по праву подписаться полным именем — Афанасий Фет. Многие современники Фета отдавали предпочтение его антологическим стихам. В отличие от произведений Щербины и Майкова, наиболее удачные антологические стихи Фета вовсе не реставрируют древность, а утверждают некий эстетический идеал. Его "Диана" была восторженно встречена Тургеневым, Некрасовым, Боткиным, Дружининым, Достоевским. Об этом стихотворении говорилось, что оно "сделало бы честь перу самого Гете":Богини девственной округлые черты, Во всем величии блестящей наготы, Я видел меж дерев над ясными водами. Не вдруг, но исподволь и постепенно живопись словом у Фета отходила от античных образцов и вставала на путь все большей самобытности. В ней проступали все явственнее начала пушкинские, в которых пластика сочеталась с правдой чувств. Антологические стихи научили Фета передавать предметы в состоянии покоя, изредка нарушаемого ветром, смывающим отражение статуи или дерева в воде. Его самобытная манера стремилась передать движение, процесс, переходы состояний, трепет жизни. Он изображает бабочку - "весь бархат мой с его живым миганьем". Это "живое миганье" более всего интересует поэта. Его-то он и спешит запечатлеть. Движение жизни в душе человека — вот что овладевает воображением художника целиком и полностью. Это отделяло его от среднеромантического штампа и приближало к высокой пушкинской традиции. Трепет жизни — это и есть лирика Фета, ее суть. Как бы ни слышались в ней мотивы горечи и даже отчужде-ния, она внятно говорит сердцу о земном, о жизни, об этом дне, об этой любви, об этой песне. "Шепот, робкое дыханье" Фета не нуждаются в искусственных усилителях. И шепот, и ропот, и робкое, и смелое дыханье егостихов слышны и внятны каждому мало-мальски чув-ствующему и не чуждому поэзии сердцу, как "раздирающие воздух" "негою задорной" наши соловьи... Он находил слова не только о могуществе природы и красоте. У него есть глубокие стихи, прославляющие красоту человека, его духа, его мужества. В богоборческих стихах Фет бросает прометеевского накала слова:Нет, ты могуч и мне непостижимТем, что я сам, бессильный и мгновенный,Ношу в груди, как оный Серафим,Огонь сильней и ярче всей вселенной.Меж тем как я - добыча суеты,Игралище ее непостоянства,Во мне он вечен, вездесущ, как ты,Ни времени не знает, ни пространства. Главное в поэзии Фета — ее высокая человечность. Современная русская лирика испытала на себе безусловное влияние Фета, о чем говорит прежде всего творчество разных наших поэтов, а также их признания. Для всех прикасающихся к лирике Фета через столе-тие после ее создания важна прежде всего ее одухотво-ренность, душевная пристальность, нерастраченность молодых сил жизни и восприятия ее, трепет весны и прозрачная мудрость осени. За фетовской лирикой сквозит чистая синева и сердечность, легкая, озаренная солнцем рассветная дымка и обнадеженность. Читаешь Фета, и чувствуется: вся твоя жизнь еще впереди, еще только начало, заря, а сколько доброго сулит идущий день! Жить! Стоит жить! Читаешь его лирические строки, и видится: человек и природа едины в своем порыве к совершенству, в своем движении к будущему.