Говорят, что собирались поставить или уже поставили памятникбойцу Василию Теркину. Памятник литературному герою - вещь вообще ред-кая, а в нашей стране в особенности. Но мне кажется, что герой Твар-довского заслужил эту честь по праву. Ведь вместе с ним памятник полу-чают и миллионы тех, кто так или иначе походил на Василия, кто любилсвою страну и не жалел своей крови, кто находил выход из трудного по-ложения и умел шуткой скрасить фронтовые трудности, кто любил поигратьна гармони и послушать музыку на привале. Многие из них не обрели дажесвоей могилы. Пусть же памятник Василию Теркину будет и им надгробием.
Поэма Твардовского была действительно народной, вернее сол-датской поэмой. По воспоминаниям Солженицына, солдаты его батареи измногих книг предпочитали больше всего ее да "Войну и мир" Толстого.
В своем сочинении мне хотелось бы остановится на том, что мнебольше всего нравится в поэме "Василий Теркин".
Больше всего мне нравится в произведении Александра Трифонови-ча язык, легкий, образный, народный. Стихи его так и запоминаются са-ми. По душе необычность книги, то, что каждая глава является закончен-ным, отдельным произведением. Сам автор сказал о ней так: "Эта книгапро бойца, без начала и конца".
И то, что автор предлагает:
Словом, книгу с середины
И начнем. А там пойдет...
Это, думается, делает героя ближе и понятнее. Очень правильнои то, что поэт приписал Теркину не так уж много геройских подвигов.Однако переправы, сбитого самолета да взятого в плен языка вполне дос-таточно.
Если бы меня спросили, почему Василий Теркин стал одним из мо-их самых любимых литературных героев, я бы сказал: "Мне нравится егожизнелюбие. Смотрите, он на фронте, где каждый день смерть, где никто"не заколдован от осколка - дурака, от любой дурацкой пули". Пороймерзнет или голодает, не имеет вести от родных. А он не унывает. Живети радуется жизни:
Ведь он в кухне - с места,
С места - в бой,
Курит, ест и пьет со смаком
На позиции любой.
Он может переплыть ледяную реку, тащить, надрываясь, языка. Новот вынужденная стоянка, "а мороз - ни стать, ни сесть". И Теркин за-играл на гармони:
И от той гармошки старой,
Что осталась сиротой,
Как-то вдруг теплее стало
На дороге фронтовой.
Теркин - душа солдатской компании. Недаром товарищи любят слу-шать его то шутливые, а то и серьезные рассказы. Вот они лежат в боло-тах, где перемокшая пехота мечтает уже даже о том, "хоть бы смерть, дана сухом". Сыплет дождик. И даже покурить нельзя: размокли спички.Солдаты все клянут, и кажется им, "хуже нет уже беды". А Теркин усме-хается и начинает длинное рассуждение. Говорит он о том, что пока сол-дат чувствует локоть товарища, он силен. За ним батальон, полк, диви-зия. А то и фронт. Да что там: вся Россия! Вот в прошлом году, когданемец рвался к Москве и пел "Москва моя", тогда и нужно было кручи-ниться. А нынче немец совсем не тот, "этой песней прошлогодней нынченемец не певец". А мы про себя думаем, что ведь и в прошлый год, когдасовсем тошно было, находил Василий слова, которые помогали товарищам.Такой уж у него талант. Такой талант, что лежа в мокром болоте, засме-ялись товарищи: легче стало на душе.
Но больше всего мне нравится глава "Смерть и воин", в которойгерой, раненый, лежит и замерзает. и чудится ему, что пришла к немусмерть. И стало трудно спорить ему с ней, потому что истекал он кровьюи хотел покоя. И чего уж, казалось, держаться за эту жизнь, где всярадость-то в том, что или замерзнуть, или рыть окопы, или бояться, чтоубьют тебя... Но не таков Василий, чтобы легко сдаться Косой.
Буду плакать, выть от боли,
Гибнуть в поле без следа,
Но тебе по доброй воле
Я не сдамся никогда, -шепчет он. И воин побеждает смерть.
"Книга про бойца" была очень нужной на фронте, она поднималадух солдат, побуждала сражаться за Родину до последней капли крови.А.Т.Твардовский и М.А.Шолохов.