"Евгений Онегин", пожалуй, самое трудное для пониманияпроизведение русской литературы. Про него не скажешь словамиТвардовского: "Вот стихи, а все понятно, все на русском языке". Языкэтого романа (в широком смысле, не только лингвистическом) оченьтруден для современного читателя. Не понимали этот язык исовременники поэта. Однако они верно уловили, что художественныйнерв "Евгения Онегина", средоточие творческих задач, поставленныхПушкиным перед собою, связаны с формой повествования или формойавторского присутствия в тексте.Поначалу, после выхода отдельного издания первой главы,современники решили, что Пушкин подражает байроновскому "ДонЖуану". Действительно, повествователь "Евгения Онегина"перескакивает с предмета на предмет, говорит много необязательного("светская болтовня"), и все это обильно приправлено шутками ииронией, так что понять мысль автора невозможно, да и облик автораполучается каким-то несерьезным. В конце 1 главы Пушкин пишет:"Перечитал все это строго: /Противоречий очень много,/ Но исправлятьих не хочу". Признание принципиальное, ибо здесь сам авторобозначил ведущий принцип построения своего романа в стихах. Этотпринцип - противоречие. Например, 5 строфа 1 главы весьмакритически оценивает уровень образованности Онегина, но затем идетперечисление "всего, что знал еще Евгений", и в 8 строфе делаетсявывод, что знал он не так уж и мало. Но главное противоречие всегоромана и особенно 1-й, ключевой главы - соотношение личностиОнегина и личности этого самого Я. от лица которого ведется всеповествование. Строфы XV - 1 позволяют заключить, что Онегин и Я,как говорит народ, два сапога пара, близкие по духу, романтическинастроенные друзья. Но строфа V решительно объявляет, что "Всегда ярад заметить разность/ Между Онегиным и мной... Как будто нам ужневозможно писать поэмы о другом/, Как только о себе самом".Откуда берутся эти противоречия и почему автор их "терпит"? Дело втом, что на протяжении текста романа значение местоимений 1-оголица (я, мне, мной, и т.п.) все время меняется. В одних случаях ониобозначают автора-поэта, пишущего роман об Онегине и другихперсонажах. Вспомните все многочисленные рассуждения о литературе,ее истории, теории и практике сочинительства. В других случаях Яобозначает реального человека, который параллельно написаниюромана об Онегине живет своей, "биографической" жизнью Пушкина,которая теперь нам хороша известна, да и многим первым читателямбыла знакома. Таковы, например, три последние строфы 1 главы. Инаконец, в ряде эпизодов первой главы Я обозначает некоеговымышленного персонажа, безымянного знакомого Онегина попетербургскому свету.В результате получился очень сложный текст, совмещающий в себе всетри мира, причем переходы из одного мира в другой происходятмгновенно, в пределах двух соседних строчек, без всякогопредуведомления со стороны "автора". Вот 2 строфа - первая"авторская" (в 1-ом - внутренний монолог Онегина). "Друзья Людмилыи Руслана! С героем моего романа..." - здесь Я - поэт представляетгероя своего нового творения. "Онегин, добрый мой приятель, Родилсяна брегах..." - перед нами Я - вымышленный безымянный персонаж,человек онегинского круга (вряд ли Пушкин стал бы смешивать своюреальность поэта и человека с вымышленной, иллюзорной"реальностью" романных персонажей). "Или блистали, мой читатель..." -опять Я - поэт, имеющий читателя. "Там некогда гулял и я: Но вреденсевер для меня" - с пушкинским примечанием, глухо намекающим, чтореальный "биографический" человек находится сейчас в южной ссылке.В результате такого построения романный текст все время меняется,объекты описания то и дело оборачиваются разными сторонами,описываются с разных точек зрения. Текст "Евгения Онегина"заключает в себе целых три художественных мира, лежащих рядом,часто переходящих один в другой самым незаметным образом и тем неменее нигде не смешивающихся, не путающихся друге другом.