... Россия ?.. Да она вся - деревня...
И. Бунин
"Мой дед землю пахал", - с гордостью заявлял разночинец Базаров, которого народ вообще-то не жаловал. Как и многие из горожан, я тоже совсем еще не оторвался от села, в котором трудились мои деды, провели молодость родители. Возможно, именно поэтому на меня произвела сильное впечатление "Деревня" Бунина.
Конечно, из уроков истории я знал о страшной бедности и отсталости в русских деревнях, о противоречиях между помещиками и крестьянами, бедняками и кулаками. Но после прочтения повести словно сам стал очевидцем того, что так ярко и сильно описал, нет, изобразил, будто художник, Иван Алексеевич.
Произведение не имеет острого, туго закрученного сюжета, но зато, по выражению Твардовского, обладает большой "густотой и плотностью жизненного материала" времен первой русской революции, а образы крестьян наделены чертами такой индивидуальности, что забываешь, что это не реальные люди, а плод авторской фантазии.
Какую же деревню рисует писатель? Задача моя сложна, потому что материал слишком велик, к тому же хотелось еще упомянуть и о рассказах. Попробую, хотя и чувствую, что в моих рассуждениях будут прорехи.
Итак, деревня предстает перед нами, прежде всего, очень бедной, даже питьевая вода порой настолько плоха, что вызывает повальные болезни. Нищета бьет в глаза не только в повести. Вот идет Анисья Минаева из рассказа "Веселый двор". В полуобмороке от истощения бредет за двадцать верст к непутевому сыну и, чтобы преодолеть слабость, жует какие-то травинки. А если бы горох уже поспевал, то наелась бы тайком досыта. Но страшна для общества эта бедность не только сама по себе. Опасна она на фоне богатства малой группы людей: помещиков, кулаков. Среди картины изобильной ярмарки писатель рассуждает о том, что край богатейший, чернозем прекрасный на полтора аршина. А пяти лет не проходит без голода. Город славится на всю Россию хлебной торговлей, а досыта этот хлеб едят сто человек во всем городе. На ярмарке видимо-невидимо калек и нищих.
И вот забурлило. Не должны были власть имущие классы доводить крестьян до бунта, о котором еще Пушкин предупреждал, что страшен он в беспощадности разрушения. Но все, видимо, рассчитывали: "После нас хоть потоп!" А этот "потоп" и захватил... И главный герой понимает опасность народного волнения, "не то держись: почует удачу, почует шлею под хвостом - вдребезги расшибет-с!". Но ведь не может порядок в стране держаться только на силе в интересах богатых слоев! Вот и не удержался...
На заднем фоне повествования мы видим, как пылают помещичьи усадьбы, те "дворянские гнезда", что были так милы писателю. А в центре повести Тихон и Кузьма, два родных брата. Это не только разные люди, но и два разных характерных явления в русской жизни того времени. Тихон Ильич всегда много работал. Благодаря упорству, везению и умению зашибать деньгу торговлей разбогател. Наживался на всем, не гнушаясь и людскими несчастьями, умел пользоваться бесхозяйственностью дворян, торговал вином. Даже купил имение в деревушке Дурновка, где был крепостным его дед. Название места говорит само за себя. Недаром Кузьма, определяя, почему им с братом не вылезти из дикости и неуместности жизни, говорит: "Мы - дурновцы!"
Всю жизнь посвятил Тихон Ильич обогащению, достиг его, но к пятидесяти годам стал ощущать пустоту своего существования: детей нет, жене "чужд на ред-кость", не удосужился понять, что она за человек. Не то что в Москве не был, а десять лет мечтал "урвать свободный вечерок", посидеть с самоваром "на траве, в прохладе, в зелени". Но так и не выбрался. "Каторга!" - так определяет теперь он свою жизнь - "клетка золотая". А когда заполыхала революция, пошли слухи, что землю отберут, начался бунт, думает он все нажитое продать и уехать в город, потому что деревню презирал и ненавидел всей душой. Нужда заставила его помириться с братом, которому передает он в управление Дурновку.
Кузьма представлял из себя тип русского самоучки. Он долго считал, что "кто умен да не учен, в том и без ученья много света", что может быть и "без наук просвещение". Он о многом говорит правильно, но сам мало что делает. За душой ничего нет, практического дела не имеет, цели нет, зато судит всех строго. Дерев-ню так же, как брат, не любит, заявляя, что нигде не видел скучнее и ленивее типов. Итак, по мысли автора, все наиболее энергичное и умное стремится из этой дикости бежать. "Поживи-ка у деревни, похлебай-ка серых щей, поноси худых лаптей!" - неоднократно говорит Тихон в ответ на мысли о несуразности жизни.
Каковы же обычные крестьяне? Бунин стремится показать, что не следует идеализировать мужика, как это часто бывало в русской литературе. Не потому ли в повести не изображено ни одного путевого крестьянина, у которого дело в руках спорится, в доме достаток, семья хорошая? А как поэтично вспоминал свои мечты лирический герой рассказа "Антоновские яблоки", иногда представляя себе, как заманчиво быть мужиком, как хорошо "косить, молотить, спать на гумне в ометах", иметь "здоровую и красивую жену в праздничном уборе", "обед с горячей бараниной на деревянных тарелках". В других рассказах писателя мы встречаем героев более приятных, чем в "Деревне". Вот богатырь Захар Воробьев из одноименного рассказа, который мог запросто выпить четверть водки и прошагать 40 верст. Светел и трогателен батрак Аверкий из "Худой травы". В повести же хотя и изображено много крестьян: Серый, Дениска, Молодая, Родька, Аким, другие, - все они какие-то несуразные, жизнь проживающие кое-как, лишенные нормальных человеческих чувств, не испытывающие жалости ни к другим, ни к себе даже. Эти люди сильны лишь своей толпой, массой. Когда их долготерпению приходит конец, а злоба и ненависть к богатеям, "кровососам" выливаются, тогда они могут и убить, поджечь, разграбить. Но выходит хмель, а с ним улетучивается и смелость, таков Митька-шорник. Во время бунта он лидер, машет палкой, обличает Тихона. А после опять как ни в чем не бывало появляется у того в лавке, почтительно снимает шапку. Однако ходят слухи, что Тихона хотят убить.
Все больше взрывоопасного материала в деревне. А уже идут в нее, нищую, озлобленную, разделенную надвое непримиримой ненавистью, новые веяния. Возвращаются из города сельчане. Вот, например, Дениска успел пообтереться в рабочей среде, даже привез среди книжонок типа "Жена-развратница" революционную брошюру о "пролетариате". Мы чувствуем, что в семнадцатом году уж он своего не упустит...
В повести бунт кончается ничем, а Тихон Ильич с издевкой думает, что и бояться не следовало. Но мы-то знаем, чем позже дело обернулось. И благодаря повести лучше понимаем истоки послеоктябрьской трагедии России.