Письма Татьяны и Онегина резко выделяются из общего текста пушкинского романа в стихах, помогают лучше понять героев, и Даже сам автор выделяет эти два письма: внимательный читатель сразу заметит, что они отличаются от строго организованной "онегинской строфы", здесь — иной стих.Письмо Татьяны к Онегину... Его писала юная уездная барышня (как известно, по-французски), вероятно, переступая через серьезные нравственные запреты, сама пугаясь неожиданной силы своих чувств:Я к вам пишу — чего же боле ? Что я могу еще сказать?Теперь,я знаю, в вашей волеМеня презреньем наказать... Уже в этих строках — вся Татьяна. Гордость, ее понятие о приличиях страдают оттого, что ей приходится первой признаваться в любви мужчине. В глубине души Татьяна наверняка была уверена во взаимности. Она предполагает, что могла бы быть счастлива с другим, и в этом предположении есть доля столь несвойственного ей кокетства; но тут же стремительность чувств в ней берет верх: "Другой!.. Нет, никому на свете не отдала бы сердца я...". Резкий, внезапный переход на "ты" — как бы случайный, неосознанный. Почему?.. Татьяна здесь и в последующих строках предельно открыта, абсолютно откровенна. Она рассказывает о своих чувствах, ничего не скрывая, честно и прямо: Вообрази: я здесь одна, Никто меня не понимает, Рассудок мой изнемогает, И молча гибнуть я должна. Так вот что искала она в Онегине!.. Понимание. Онегин с его светской пресыщенностью казался ей, юной деревенской девочке, человеком необыкновенным — а значит, способным ее понять. Но Татьяна сама осознает ужас своего поступка, безнравственного в глазах света (но не в ее собственных!), и пишет:Кончаю. Страшно перечеетъ...Стыдом и страхом замираю...Но мне порукой ваша честь,И смело ей себя вверяю... Какая сила и простота в этих словах!.. И вновь — переход на "вы"... Опомнилась, спохватилась, пожалела о собственной смелой искренности ("страшно перечесть"), но — ни единого слова не исправила. Вот она — Татьяна Ларина, героиня романа.Онегин не таков. Кстати, не надо забывать, что Онегин в начале романа и в конце его — это разные люди. Письмо пишет "второй" Онегин, изменившийся за время странствий, вновь способный любить. Как и Татьяна, он переступает через неписаные законы общественной нравственности — пишет любовное письмо замужней даме:Предвижу все: вас оскорбитПечальной тайны объясненъе.Какое горькое презреньеВаш гордый взгляд изобразит!..Здесь не стремительный юный порыв Татьяны, а глубокое чувство зрелого человека. Понимая, что он может повредить репутации Татьяны, Онегин ни в коей мере не ставит ее под удар, ничего не просит:Нет, поминутно видеть вас, Повсюду следовать за вами, Улыбку уст, движенье глаз Ловить влюбленными глазами... Вот и все, о большем он не смеет сказать. Теперь это совсем другой человек. Прежний Онегин — тот самый, что дал такую строгую отповедь Татьяне в парке, — не смог бы полностью подчиниться такому чувству, не смог бы так любить:И, зарыдав, у ваших ног Излить мольбы, признанья, пени, Все, все, что выразить бы мог, А между тем притворным хладом Вооружать и речь и взор... Онегин не может (и не смеет, и не имеет права!) выразить иначе свою любовь. Он вынужден притворяться. И в итоге герой признает себя побежденным:Но так и быть: я сам себе Противиться не в силах боле; Все решено: я в вашей воле И предаюсь моей судьбе. Заметим, что здесь — почти дословное повторение письма Татьяны: "Все решено: я в вашей воле", — пишет Онегин, а она: "Теперь, я знаю, в вашей воле...". Быть "в чужой воле", зависеть от кого-то — и счастье и несчастье одновременно. Пушкин любит своих героев, но не жалеет их: они должны пройти сложный и тернистый путь нравственного совершенствования, и два письма, таких близких по смыслу и таких разных по его выражению, — этапы этого сложного пути.